Репортаж оттуда

По рации предупредили: пришла «коробочка» с «трехсотыми». Трое лежачих, 15 ходячих. Тележки быстро подгоняем на улицу, встречаем «гостей».

Рабочий день у меня в приемном отделении не нормированный. Машина может быть и с гуманитарным грузом или аптекой, например. Значит, тоже на разгрузку. Уборка мусора, территории тоже может подвернуться. Ваш покорный слуга — волонтер на Донбассе. В госпитале.

Наша группа от «Единой России» приехала менять прежних. И не с пустыми руками. Грузовая газель полностью была набита гуманитаркой. Завалили фойе приемки. И быстро перекидали что-куда. В любой момент может подъехать транспорт с ранеными.

Ехали всю ночь. По привычке я, как водитель, следил за дорогой и даже не вздремнул. А вот рулевые менялись.

Ну, а потом нужно было втягиваться сразу в работу, получать на ходу инструкции и путаться по коридорам. Вечером, после ужина, покачиваясь из стороны в сторону, поплелся к себе на этаж, на свою новую 2-хэтажную кровать. Мое местечко верхнее. Спал как убитый…

  Перчатки для Сашки  

Почесывая макушку и напрягая свой интеллект, Сашка старательно писал письмо на фронт. Мысли путались, сбивались в наивные предложения. Но получалось от души, тепло и трогательно.

Курский волонтер Ольга от российского «Движения первых» готовила вместе с гуманитаркой письма солдатам от детей. Ей в придачу к ее обязанностям надлежало побывать и почтальоном на Донбассе в одном из госпиталей.

Обратная связь не заставила себя ждать. Собравшиеся на отправку солдаты из госпиталя получили письма. Тут же присели почитать. Ольга стояла рядом. Реакция бойцов была неожиданной и трогательной. Так перчатки разведчика (позывной «Лесной») попали Сашке, часы Ксюше, кому-то еще тактические очки взамен брелка. Ольга уехала до нас с подарками от солдат, которые просто отдали то, что было при них. Теперь уже получили…  

  За Бога, царя и Отечество.  

  Фактурный батюшка периодически появляется в госпитале. Там и комната специальная есть, где службу можно справить. Он и по палатам пройдётся, исповедует, окропит, может при желании кого-то и покрестить. Присядет у нас, кофейку попьёт если свободно от поступлений. Ну, а коли есть они, найдёт о чём поговорить с солдатами.

Меня же, занимала интересная мыслишка. На той стороне ведь тоже есть госпитали, раненые. Волонтёры тоже должны быть. Как же без нас то? Есть, наверное, и письма, открытки солдатам от детей. Что бы они с победой возвращались. И православные батюшки тоже должны быть. Так вот я и обратился к нашему. А как так произошло, что одной веры братские народы, соседи оказались по разные стороны фронта. Вместе со всеми общими святыми. «Гражданская война это. Испытание господь нам послал, за грехи наши, — нашёлся батюшка. Но мы обязательно помиримся.» Потом неожиданно добавил: «А вот Израиль с Палестиной — никогда не помирятся. Разная вера у них.» Видимо, в таком сравнении, наша братская дружба с Украиной неизбежна. Киевская Русь всё ж таки.

Помиримся конечно. Когда вот только. Я всё чаще вспоминаю мужа моей родной сестры, родом с Полтавской области. И родня, понятно, у него там. Жили в одной квартире, одной семьёй. Не дожил он до этой операции. Было бы непросто представить его реакцию на эту…ситуацию.
Ну, а батюшки с обоих сторон, защищать отечество призывают. Дарят крестики, иконки, брошюры. Что бы с Божьей помощью выжить и вражью силу победить. Вот такая «загогулина» получилась.  

Страшная история

В полумраке холодного и сырого помещения где-то капала вода. Медсестра госпиталя готовила очередного «двухсотого» к вскрытию. Ножницами начала разрезать нижнюю одежду трупа на его груди. Но вдруг ее руку перехватил и сжал покойник.

Старший лейтенант после ранения и контузии очутился в этом морге как вполне подходящий клиент. В чувство его привели капли воды откуда-то сверху, которые методично и точно падали на один глаз. Ну, а схватить за руку медработника было уже делом техники. Наверное, чтобы обратили внимание. Так и воскрес. Хоть кино снимай!

С Николаем мы познакомились у нас в приемном отделении. Он сопровождал контрактника-кубинца из своей роты. Заодно и себе дождался нужной процедуры (укола) от невропатолога. Есть какая-то хроническая болячка. «На год мне теперь хватит, — говорит. — Сразу легче стало. Я уже делал такой».

Разговор наш затянулся по простой причине — офицер был рязанский. Из города. И заканчивал в свое время наше десантное училище. В 2015 году вот такая история у него случилась. «Тут, тут дырки были», — показывает быстро ладонью на свое тело. Вылечился.

А кубинцев у него в роте, оказывается 11 человек. Двоих из них надо потеплее приодеть. Найдем, говорит, что-нибудь.

После укола быстро собрался до части, в машину. «Быстрее надо к себе, а то там бардак будет, молодой лейтенант не справится. Нам газовые баллончики малые и окопные свечи пригодятся. Хотя от них копоть. И если рядом всю ночь прогорят, будешь как шахтер после смены. Да и одежда тоже прокоптится.»

Вот такого капитана повстречать пришлось. Сынок у него есть. Уже в кадетском училище. Отдал ротному визитку свою. Вернется, зайдет. У него брат на одной с нами улице живет. В баню нашу пойдем…

Раненые люди

Госпиталь у нас не маленький. Но он все же перевалочный. С легкими ранениями, остаются. С долгосрочным лечением — переправляются в эвакуацию дальше в тыл. Необходимую операцию сделают, конечно. Есть и реанимация.

Поступают солдаты к нам не только «трехсотые», но и с обычными заболеваниями. Часто интересуются стоматологом например. Простудные заболевания тоже бывают, переломы, ушибы. И психические случаются.

Прибывающих немало. С учетом, что серьезные наступления-отступления на фронте не ведутся. Обмениваются артиллерийским огнем, атаками дронов. Не дают, словом, друг дружке спокойно жить. На «птички», кстати, практически все поступившие жалуются. Много их у украинцев. Потому в основном осколочные ранения получают. И страдают чаще ноги, руки. Был поступивший с порванным носом. Такой долго лечить придется. Соединить все каналы, про эстетику не забыть.

Поступил солдат с обожженным лицом. Глаза, вроде, целы. Говорит: «„Баба Яга“ залетела в машину. Вылетел вместе с дверью. В воронке оказался, звал на помощь. Хорошо, что услышали. Машина сгорела». «Яга» эта — дрон камикадзе.

Еще один поступил без ноги. «Три дня в окопе пролежал, нога почернела. Не было возможности вывезти-вынести». Там, на месте, в медсанбате и отняли ногу. Потом к нам.

Нередко раненые жалуются на плохую ротацию (сменяемость) частей на передовой. На плохое питание, недостаток воды. Яму в окопе рыли, добираясь до воды. Байка такая ходит у солдат: транспорт с водой заплутал в дороге и заехал в расположение украинцев. Разгрузился и уехал к себе. Враги там может подыграли нашим, а может просто приняли за своих в темноте…

Основной возраст поступивших средний. Не первой свежести запасники. Встречаются отцы за 60. При мне выписали деда (1958 г. р.) со сложным именем из Ферганы. Контрактник как и все. Подлечили легкие ранения и назад, в окопы под Бахмут. Но одна зараза при нем осталась — простатит. До войны, говорит, не было. Здесь же, в окопах проявился. Было УЗИ — есть обострение. Он не жаловался, ему таблетки выписали. Был рад тому, что двойную дозу про запас выпросил.

Еще один возрастной запомнился 1962 г. р. Сын у него погиб в Мариуполе, а у племянника две руки оторвало. Теперь сам на передовой по каким то ему ведомым мотивам.

Впрочем, какие были мотивы у младшего племянника моей жены, который пошел на контракт по примеру старшего, инвалида-колясочника? Вернется — спрошу.

Попадаются и совсем молодые ребята. Вот земляк наш, 19 лет (ряз. обл.). Попал как срочник и сразу на контракт. По своей воле. Повоевать толком не успел. Осколок распорол левую ладонь.

Встретился и шустрый такой эмоциональный боец 20 лет. Он в какой-то эйфории рассказывал про окопную житуху, про вражьи дроны-камикадзе, что залетают и разносят наши блиндажи. Как в войну играл. При том, что отец, кадровый офицер, погиб здесь, а мать тоже, при погонах, служить продолжает. Я сам, для себя неожиданно, спросил его: когда все закончится и чем. Как думаешь? Он задумался не надолго. Как бы взвешивая обстановку и заглядывая наперед. «Еще с год продлится, — отвечает. Подпишем договор». В детали не вдавался. Одному Богу известно, какие условия этого договора придется подписать. Ну, а то, что это произойдет когда-то, факт неоспоримый. Надо же как-то приканчивать эту операцию и перестать колошматить друг дружку. И как предсказал батюшка — начать мириться…

А напоследок я скажу